Ф А М И Л И Я
ОТ РЕДАКЦИИ
Среди наших читателей нет, наверное, человека, который бы ничего не знал о фамильных традициях, фамильных династиях. Они, возможно, в определённые времена звучат для кого-то не так привлекательно, как «фамильные драгоценности», но остаются вечными, незыблемыми ценностями для большинства.
Мы знаем, какое огромное значение предавали своей родословной, своей фамилии классики нашей великой литературы: Державин и Пушкин, Лермонтов и Некрасов, Александр Блок и Анна Ахматова, Владимир Маяковский и Эдуард Багрицкий, Сергей Есенин и Николай Клюев, Борис Корнилов и Павел Васильев… Не обошла эта тема и так называемых «эстрадных поэтов». Ультрасовременный Андрей Вознесенский пишет стихотворение «Прадед», а затем и поэму о своём предке – архимандрите, настоятеле Благовещенского собора в Муроме Андрее Полисадове, занимается поисками его могилы. Белла Ахмадулина заявляет о себе поэмой «Моя родословная». Вслед за ними и Евгений Евтушенко в поэме «Мама и нейтронная бомба» рассуждает о своих белорусских и латышских корнях, рассказывает о поисках своей белорусской родни.
Нельзя не вспомнить выдающиеся произведения этого плана русского писателя Валентина Распутина, аварского - Расула Гамзатова, армянского - Гранта Матевосяна, казахского - Олжаса Сулейменова, киргизского – Чингиза Айтматова и многих других.
Не все знают, может быть, с каким вниманием и душевным расположением относился к своим однофамильцам первый космонавт Земли Юрий Алексеевич Гагарин. Его радовало, что настоящая фамилия выдающегося философа, отца «русского космизма» Николая Фёдоровича Фёдорова, учителя и наставника молодого К.Э. Циолковского, была Гагарин. Совпадение, на наш взгляд, поистине символическое!
Однофамильцы Григорий и Анна Гагарины писали Юрию Алексеевичу из далёкого Лондона, восхищаясь его подвигом, а в посёлке Калиновка Оренбургской области жил полный тёзка героя - Юрий Алексеевич Гагарин.
Ю.А. Гагарин говорил, что рад был бы познакомиться со всеми Гагариными на земле. Живой интерес вызывала в нём и история его семьи, её смоленские и питерские истоки. Недавно были обнаружены также и «костромские корни» семьи Гагариных. Можно только догадываться, с каким интересом отнёсся бы к этому Юрий Алексеевич!
Наши читатели могут подумать, что всё сказанное выше относится к людям известным, а как быть «простым смертным»? Не спешите с выводами. Мы все должны перестать быть «Иванами, не помнящими родства». Именно поэтому мы публикуем в нашей онлайн-газете записки молодой, очаровательной женщины – Олеси Щегловой (Дербунович), однажды смело бросившей вызов такому беспамятству. Мы уверены, что её искренний, живой рассказ о поисках своих корней, происхождении своей фамилии заинтересует наших читателей и, возможно, подвигнет их на собственные поиски.
С чего начать? Начните с ваших дедушек и бабушек, с ваших родителей. Не стесняйтесь, расспрашивайте их как можно чаще, составляйте вашу родословную для себя, для детей и внуков. Так и старшее поколение порадуете, и потомству сослужите добрую службу.
Посвящаю всем, кого встретила во время поисков,
и тем, кто помог в этом трудном деле.
ВСТУПЛЕНИЕ
Наконец-то пришла долгожданная весна. Первые, ещё совсем робкие лучики света ласкали лица людей, забывших за долгую зиму, что это такое. Я тоже щурилась, подставляя своё бледное лицо им навстречу.
Подойдя к своей альма-матер, я вдруг вспомнила, что на днях преподаватель по истории искусств поинтересовался у меня:
- Девушка, а где вы проживаете в Белоруссии?
- В Москве, в Новогирееве, - последовал мой ответ на такой необычный вопрос.
Сегодня же первой парой была лекция по зарубежной литературе. Обсуждали творчество Мопассана. Дошли до «Пышки».
Моя соседка Лена, эффектная брюнетка с красивыми карими глазами, переспросила вполголоса:
- Пышка или вспышка?
Я шёпотом ответила:
- Пышка.
Преподаватель метнул в нашу сторону недовольный взгляд и произнёс:
- Как Ваша фамилия?
Я встала:
- Дербунович.
- Очень хорошо, - послышалось в ответ,- а позвольте Вас спросить, в каком городе Вы живёте в Белоруссии?
«Опять двадцать пять!» - промелькнуло в моей голове.
Пришлось объяснять, что в Белоруссии я отродясь не была, родилась и проживаю в Москве.
Всю дорогу назад я думала: «Второй раз за неделю - и такой интерес к моей скромной персоне!»
Вечером, ложась спать, я спросила у бабушки, знает ли она, кто наши предки, откуда они.
На что бабушка, пережившая 37-й год, оккупацию, словом, много видевшая на своём веку, ответила:
- Ну вот, как спать, так сразу покойников вспоминать. Давай, внучка, спать.
И она повернулась на другой бок.
-А вообще знаешь, - вдруг подала она голос, - у нас отец был очень умный, хотя, кроме семилетки, никакого образования у него за плечами не было, он читал газеты, хорошо разбирался в политике, и незадолго до смерти сказал: «Скоро будет война». Ещё что могу сказать тебе. Когда началась война, мне было 19 лет.
- А ты заплакала, когда услышала про войну?
- А что, внучка, плакать-то, - ответила бабушка, - мы не понимали тогда, что это растянется надолго. А почему ты так решила?
- Да в кино всегда так показывают.
- Да там ещё и не то покажут, - философски заметила бабушка. - Осенью 41-го года в нашу деревню пришли немцы. Не помню почему, но их поселили к нам. Причём нас выгнали жить в сени, а они расположились в доме. И вот что я ещё отчётливо помню, только ты языком своим особенно нигде не трепи. Эти немцы вели себя прилично, не зверствовали, даже делились тушёнкой и шоколадом. Я вкус шоколада узнала только тогда, в войну.
Бабушка попросила принести попить, я быстренько сбегала на кухню, принесла стакан воды и попросила:
- Расскажи ещё что-нибудь.
- Да что ещё сказать, даже не знаю. Хотя вот что вспомнила. Когда мы копали противотанковые рвы, немецкий лётчик, пролетая над полем, где мы работали, скинул листовки. Мы их подобрали, а там было написано:
«Милые дамочки! Не копайте Ваши ямочки,
Наши таночки перескочут ваши ямочки!»
- А своих бабушек, дедушек не помнишь? - спросила я её после непродолжительной паузы.
- Нет, не помню, я ведь родилась последней, они к тому времени были старыми, а когда я подросла, они уж умерли.
Рассказ бабушки так запал мне в душу, что я долго не могла уснуть. Когда же забылась, мне привиделся сон. На дворе 41-й год, война, я прячусь в каком-то сарае, слышна немецкая речь, я даже в щёлочку вижу немцев в касках. Мой мозг лихорадочно соображает, как выйти отсюда незамеченной и пробраться к своим. На этом я вскрикнула и проснулась, так и не узнав, что произошло дальше.
Больше от бабушки я ничего не добилась, пришлось обратиться к архивам.
Сперва написала письмо в краеведческий музей, на родину бабушки.
Ответ из музея пришел на удивление быстро. Там и находился заветный адрес, по которому предстояло вскорости отправиться.
Найдя нужный дом и дёрнув ручку входной двери, я услышала:
Сиреневый туман над нами проплывает,
Над тамбуром горит полночная звезда,
- голос Маркина раздавался из радиоточки.
Женщина-архивист, дама бальзаковского возраста, узнав о причине прихода молодой девушки, недовольно молвила:
- Вместо того чтобы на свиданья ходить, они что-то в архивах роются…
Но я её уже не слушала, устремясь к стеллажам с архивными справками.
Найдя там за несколько визитов кое-какие сведения, я робко поинтересовалась у строгой архивистки:
- Скажите, а где ещё можно узнать какие-то сведения про своих предков?
- Профсоюзная, 80, - был ответ.
Туда-то и лежал далее мой путь.
Но ответа на свои вопросы я так и не нашла.
Тогда я решила обратиться к отцу.
Но и он не так много знал о своих пращурах: дедушки умерли ещё до его рождения, а бабушки были старенькие, когда он появился на свет. Но помнил, что в семье бытовала легенда о прадеде родом из Польши.
Больше никто ничего не знал.
Через некоторое время, когда в квартире был ремонт, среди старых бумаг я обнаружила вчетверо сложенный листок, сильно пожелтевший от времени. Он был даже не жёлтого, а коричневого цвета. Осторожно развернув его, я увидела, что там чёрным по белому красивым каллиграфическим почерком было написано, что прадед родился в Ошмянском уезде Виленской губернии. «Где это? - первый вопрос, возникший у меня. - Надо будет глянуть в энциклопедии». Интернета тогда ещё не было.
Открыв страницу на нужную букву, быстро найдя Ошмяны, я прочла, что это городок на западе Белоруссии. И в голове закрутились шальные мысли: «Вот бы поехать туда! Вдруг там кто-то из дальней родни до сих пор живёт?»
Сказано - сделано.
Но не всё оказалось так просто. Приехав на Белорусский вокзал, чтобы купить билеты в оба конца, я услышала:
- В Ошмяны билеты можно купить только туда, а обратно - нет. Продажа только там.
Но я не привыкла пасовать перед трудностями.
И вот билеты в кармане, чемоданы собраны. Пора в путь!
Сев вечером, рано утром 15 сентября 2002 года мы с мамой приехали в неизвестные Ошмяны.
Но чтоб попасть в город (станция расположена в 17 километрах от него), пришлось добираться на попутке. Белорусских рублей не было, расплатились нашими.
Попутчики изумлённо смотрели и на деньги, и на нас. Удивляло всё: и внешний вид, и акцент, а главное - причина, побудившая приехать нас из Москвы в провинциальный белорусский городок.
Олеся ЩЕГЛОВА (ДЕРБУНОВИЧ)
Продолжение следует