Юрий ЧЕХОНАДСКИЙ
У ПОЛЯРНОГО КРУГА
Стихи о Коми
I. СОЗВЕЗДИЯ
Далеко так вовек я не ездил,
по железной лечу колее,
и встают надо мною созвездья,
и горят огоньки на земле.
На грохочущих стыках и стрелках
раскачавшись,
железный вагон
с дрожью частой
и долгой
и мелкой
в бесконечный летит перегон.
Вдруг очнёшься - там лес или поле?
Где созвездья? где небо? – уже
эта дрожь, постепенно, до боли,
по костям подступает к душе.
Все темней и темнее, и гуще
темнота - до границы земли
остаётся немного.
Живущим
на прощание руки пожми.
Улетай, исчезая, исчезни,
улетая, совсем улети –
злой, победной, скрежещущей песней
нарастает н и ч т о впереди…
И когда свет нежданный прольется,
как надежды пленительной хмель -
проводница хитро улыбнётся,
забирая навеки постель.
II. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЕ ЦВЕТЫ
У будки железнодорожной
разводит стрелочник цветы,
и оторваться невозможно
от чахлой этой красоты.
Они всегда покрыты пылью
от проходящих поездов,
они цветут, но в их бессилье
времён далёких слышен зов.
Когда лишь в гуле паровозов
ещё звучало слово «жить!»,
они могли кому-то слёзы
хоть на минуту осушить.
На ближних подступах к Печоре,
где встали ели морем пик,
зачем плеснуло в сердце горе,
и мной не мой был прожит миг?
Зачем дорога, насыпь, будка
и взгляд на бедные цветы?
Смотри, не потеряй рассудка!
Смотри, не сделай-ка беды!
Зайди в купе, задвинув дверцу,
понять не в силах путь такой,
не принимай так близко к сердцу,
но шторки бережно закрой.
III. АДАК
Голубика, черника, морошка,
а грибов - и ведро, и рюкзак.
До чего же ты, право, хороший,
позабытый посёлок Адак!
Где Уса разлила свои воды,
руслом взрезав громадины скал,
я подобной не видел природы,
и просторов подобных не знал.
Я об этой реке и не слышал,
а она, словно время не в счёт,
так же лес отраженный колышет,
так же воды в Печору несёт.
Вот уж здесь-то не скажешь, что мало
в мире воли, свободы, чудес –
посмотри-ка - бескрайние залы
открывает хранитель небес.
И когда здесь работали зеки,
обжигая в печах известняк,
он стремился понять человека,
и не мог это сделать никак.
Три соседа в трёх избах забытых
здесь живут и в нужде, и в беде,
и зовут трёх друзей именитых
Никогда и Никто, и Нигде.
В лодку влезли, приятель, - так трогай, -
пусть хотя бы мотор твой гремит
у посёлка, что небом и богом
и людьми навсегда позабыт.*
IV. ЛОВЛЮ ХАРИУСА
На перекате хариус не брал.
Брать не хотел он и за перекатом.
В краю суровом, дальнем, но богатом
он вёл себя как редкостный нахал.
А, может, просто тот мужик наврал,
а, может быть, не ту я выбрал дату,
и мне хотелось высказаться матом -
к чертям крючок - здесь нужен просто трал!
Но хариус попрал наличье прав
его поймать - он слов моих не слышал.
Тогда побрёл я по теченью выше.
Вдруг с грохотом земля разверзлась.
Трав,
кустов, деревьев рвались корни.
Дышит,
казалось, твердь. Я замер - что я вижу!?
Пред мной полярный круг из бездны вышел,
расплавив камни, землю разодрав.
V. МЫ ШЛИ…
А там, где лес кончался и за ним
болотистая начиналась тундра,
вставало вновь угрюменькое утро, -
две тыщи вёрст! - прощай же, третий Рим!
Мы шли и шли - блестели сапоги,
обрызганные мелкою росою,
свободой пахло, волей и покоем,
и мох был разноцветным и тугим.
Куда мы шли? Я не скажу куда,
зачем без толку портить впечатленье?
Природы разнородные явленья
по капле доходили до ума.
На мысль и мига тратить было жаль...
Отвлёкся и споткнулся я, однако
смотрю под ноги - что за железяка,
как будто ржавый рельс, уходит вдаль?
Мой спутник был суров, он знал закон,
а я закон тогда считал за шутку –
н подошёл, взглянул и как-то жутко
«Полярный круг. Шагай!» - промолвил он.
VI. ТУНДРА
Здесь ступила нога человека,
ну а там, где ступила нога,
заключённые, – попросту зеки, –
ударяться не могут в бега.
Сорок вёрст лишь всего – и селенье.
Снежный, ломкий и режущий наст.
Бесполезно идти – населенье
ни махорки, ни хлеба не даст.
Нет сочувствия даже в природе,
не уйти даже летней порой,
день за днём это солнце восходит
и заходит за низкой горой.
Сотни вёрст – разбегается тундра.
По кустам мелколистых берёз
только ветер шуршащий откуда
неизбывную память донёс?
Вольный ветер, гуляющий ветер, –
ты один на пространствах Руси, –
ты бараки забытые эти
от забвенья и мрака спаси.
VII. ПЛАСТЫ
Здесь круто вниз идут пласты угля,
уходят вниз, туда, в земную бездну.
Комбайны здесь и штреки бесполезны,
и выдать на-гора его нельзя.
Пласты в душе по-разному идут,
и на поверхность много их выходит,
но есть такие - если их находишь –
они до основанья потрясут.
Пласты времён покрыты слоем лжи,
по ней скользя, легко свалиться в бездну,
ведь исторично то, в чём есть полезность –
об остальном - бабуле расскажи.
«Двух сыновей моих взяла война, -
старуха скажет и протрёт платочком
глаза. - Пьянчуга-зять калечил дочку,
да в шахте был засыпан - чья вина?
Стара, стара я … На кого пенять,
что мой старик погиб несправедливо?
Спасти его я Господа просила,
знать, не услышал он тогда меня...
Да было всяко ... Сказывать тебе
не стану, годы стары, зажилась я –
но есть, тебе открою, в жизни счастье,
а польза – только в солнце и дожде».
Пласты угля, наверно, можно взять,
пласты души утрамбовать нетрудно,
пласты времён прозрачны станут мудрым,
а вот слова старухи - не понять.
VIII. В ЭКСПЕДИЦИИ
Собака утащила колбасу,
пока на реку в звёздах мы глядели,
пока нам комары на ухо пели,
и травы ждали крупную росу.
Собака - чёрный, злой, бродячий зверь -
копчёной колбасы батон украла.
Ну, друг! Тебя убить за это мало!
Зачем забыл закрыть в домишке дверь?
Промчалась с ней во всю собачью прыть,
и страшно ей, и радостно ей было –
она о всех несчастьях позабыла –
своё взяла природа - нечем крыть!
Река Косью! Мы утром поплывём.
Ещё на суше сохнет наша лодка,
и шутим: хорошо, осталась водка!
А без закуски мы не пропадём!
Меж звёздами и небом и землёй,
где берег был подмыт и сохли ели,
с него сползая вниз, мы не хотели
в тот миг ни жизни вечной, ни иной.
Природа по размерам велика,
её никак нельзя вместить в сознанье,
и потому так льются в мирозданье
река Косью и звёздная река.
IX. ДЕВОЧКА С РЕКИ КОСЬЮ
Девочка с реки Косью, в сарафане и веснушках!
С дедом рыбу вы ловили неудачно целый день.
Но мотор заглох, до дому добираться было нужно,
начинался дождь - тяжёлой чёрной тучи мчалась тень.
Дед твой, старый и небритый, нам махал и, к нашей лодке
прицепив верёвку, в руки крепко взял своё весло.
Перешла ты к нам, и села, и коленки к подбородку
притянула, а по волнам мелким дождиком несло.
В вашей лодке трепыхались краснопёрых пять рыбёшек,
наш мотор звучал на славу и тянул в избытке сил,
было видно, как в посёлке загорался свет в окошках,
потемнело быстро, сразу, ливень в сто ручьёв полил.
Ты сидела тихо-тихо, а с лица и платья лило.
«На, возьми-ка плащ!»- «Не нужно», - прошептала ты
в ответ,
только взглядом осторожно ты за берегом следила,
и руля веслом, чуть видно улыбался мокрый дед.
Вот и берег - ты вскочила, сапоги хлебнули воду,
отвязала лодку, сильно притянула на песок,
и, когда мы отходили и кляли в сердцах погоду,
я поймал твой взгляд весёлый, был он нежен и глубок.
X. КНИГА ПОЭТА
«Ананасы в шампанском»¹ - у полярного круга?
Вы их помните? Вкусно-то как! и остро!
Экземпляр нумерованный - только для друга!
Переплёт из сафьяна - потрёпан давно.
Нет продуктов? Да вот же - ананасы в шампанском!
Из Москвы и на полюс налётан маршрут.
Ну скажите, поэт, как вам в коми-зырянском,
У полярного круга - как живётся вам тут?
Вой ракетных моторов - не стрёкот «фарманов»,
в этой гонке нет места для бедной души,
побледнеют страницы военных романов,
Иоанн, откровенней поди напиши!
Грёзофарсовой жизни трагична основа,
с ней политик не сладит, не то что поэт.
Но одна есть надежда - поэтово слово
будет самый последний за жизнь аргумент.
____________
¹ Книга Игоря Северянина
XI. ПРИРОДА СЕВЕРА
Природа севера не так бесстыдна, как природа юга,
у ней кричащих красок нет и пышных нет у ней убранств,
она сурово встретит, так, как друг забытый встретит
друга,
зато и даст вам то, что юг убогий никогда не даст.
Здесь в ложе каменном река, а берег тот - уходит
в тундру.
Там кочки, мох, вода, простор, - ей нет конца, -
и океан
за нею где-то там, вдали, на берег волн кидает груды.
Течёт безмолвие сюда из ледовитых дальних стран.
Природа даст понять – и вы
ещё на что-нибудь годитесь,
коль лодку стрежнем по реке рука уверенно ведёт,
учились много вы всему — теперь иному поучитесь, -
побудьте с нею, а за ней, клянусь вам, ввек не пропадёт.
1981- 1982
Об авторе: http://Yunche.narod2.ru/