КАКАЯ МУЗЫКА ДОЛЖНА ЗВУЧАТЬ В ПОЕЗДАХ?

Интервью с композитором Андреем Макаровым

Заслуженному деятелю искусств России, президенту Международного благотворительного фонда поддержки и развития искусства им. С.В. Рахманинова, композитору и пианисту Андрею Макарову впору выдать абонементный билет на фирменный поезд «Янтарь» № 29/30, следующий по маршруту Москва – Калининград.  По многу раз в год маэстро отправляется в самую западную область России: почти 20 лет назад в Светлогорске Макаров отреставрировал на собственные средства полуразрушенную немецкую капеллу «Дева Мария – Звезда моря», установив в ней заказанный им орган немецкой фирмы «Хуго Майер». Органный концертный зал признан международной экспертной комиссией лучшим в странах Балтийского моря. За это  Андрей Александрович удостоен VII Национальной премии «Культурное наследие» в номинации «Меценат». Композитор известен также как автор оперы «Северный ветер», мюзиклов «Остановите музыку!» и «Детектив на перекрёстке» (на стихи  М.Танича), симфонии, двух концертов для симфонического оркестра и двух концертов для камерного оркестра, квинтета, трио, двух квартетов. Фортепианное песенное творчество насчитывает более 100 произведений, исполнявшихся Юрием Гуляевым, Людмилой Зыкиной,  Владимиром Трошиным, Людмилой Гурченко, Евгением Поликаниным и другими певцами и концертными коллективами.

Макаров - автор цикла лирических песен и романсов для голоса и фортепиано «Любовь - поэзия души», «Моя Россия», вокальных и хоровых произведений в сопровождении фортепиано. При его участии в Москве был открыт Камерный еврейский музыкальный театр, композитор осуществлял руководство подготовкой экспозиции и открытием в новом здании на улице Фадеева музея музыкальной культуры им. М.И. Глинки и реставрацией музея Ф.И. Шаляпина. Член Общественного совета Фонда Андрея Первозванного и Центра Национальной Славы.

В планах 72-летнего Андрея Макарова – создание в Светлогорске рядом с Органным залом, 20-летие которого будет отмечаться в мае 2015 года,  выставочного зала для произведений изобразительного искусства и зала для экспозиции музыкальных инструментов России и Германии, от истоков до наших дней.  О своей насыщенной интереснейшими событиями жизни в искусстве, о связи двух, казалось бы, несовместимых стихий – музыки и железной дороги А.А. Макаров рассказал мне в эксклюзивном интервью, состоявшемся у него дома – в сталинской высотке на Красной Пресне.

– Андрей Александрович, каким у вас в памяти сохранился  образ железных дорог времён вашего послевоенного детства и юности?

– Детство моё прошло на Урале, жили мы в Ревде. Мальчишками бегали кататься на товарных поездах. Война только кончилась, вдоль эшелонов ходили стрелки, но мы, пацаны, не имея никаких «посадочных документов», крадучись пробирались на тормозные площадки грузового вагона, которые были не только в хвосте, но и в середине состава, там и путешествовали. Такая своеобразная романтика. И не просто катались, а ездили! Два-три-четыре перегона, и ты уже на расстоянии 50 км от родного дома. На вагоне с углём был такой «аттракцион»: кто последний присядет перед тоннелем. Дух захватывает от воспоминаний!

Уважение к железной дороге было огромное. Помните песенку: «Гляжу я в окошко вагонное, наглядеться никак не могу»? Это была часть нашей жизни, часть каждого её дня. Ревда от Свердловска в 60 км. Пассажирские поезда в Ревде не останавливались. И только в 1958 году пустили поезд Красноуфимск - Свердловск, составленный из общих и плацкартных вагонов, где висели фонарики со свечками и билетики были картонные. Счастливые, затемно, в начале шестого утра, мы, молодёжь, бежали на поезд – ехали в Свердловск учиться. Преодолеть эти 60 км на автотранспорте по тайге и болоту было крайне затруднительно, ведь настоящих дорог не было. Ведомственный автобус эти 60 км по бездорожью преодолевал за 6-7 часов, на поезде же гораздо быстрее и комфортнее. Надо ли говорить, как мы ценили железную дорогу! Это была стабильная, упорядоченная система взаимоотношений человека и цивилизации.

–  Как проводили время в пути?

– Праздничное, восторженное состояние души: поезд тронулся!  Природа на Урале богатая. И  пусть едешь уже 101-й раз, всё равно по-новому открываются пролетающие за окном леса, поля, горы. Завораживало. Землю, исхоженную ногами, видишь из вагона совсем по-другому. Это очень интересное, ни с чем несравнимое состояние. Ты обретал способность мечтать. В повседневной жизни ведь мечтать особенно некогда. А сев в поезд, у тебя было полтора-два часа, ты мог отключиться, если не занят обязательным чтением учебника, подготовкой конспекта. Воспитаны мы были так, что играть в карты было некрасиво, это считалось позором. Ехал, думал, размышлял, чувствовал ритм на стыках. Прислушивался, что выстукивают колёса вагонные. Парадокс: ездили каждый день, но – небудничные это были поездки.

В то время я уже пробовал импровизировать на рояле, сидя в оркестре. Сочинять музыку начал уже в армейском ансамбле. В 1971-м  окончил Уральскую государственную консерваторию по классу профессора Б.Д. Гибалина, моя профессия окончательно определилась, я стал композитором.

– И маршруты ваших поездок всё чаще стали пролегать в столицу. Какая атмосфера царила в поездах дальнего следования?

– Советское время – это время надежд. В настроениях пассажиров присутствовали радость, оптимизм. И на эмоциональном подъёме в вагоне легко возникали знакомства между попутчиками,  они плавно перетекали в повествования друг другу. Та эпоха предполагала не только взаимное уважение пассажиров из разных социальных слоёв и разных национальностей, но и общность взглядов, общее восприятие советской этики во взаимоотношениях между людьми – в том числе незнакомыми. Культура, поведение, общение между пассажирами в советское время сильно отличались от нынешних в лучшую сторону. Независимо от того, кто ехал в вагоне: рабочий, крестьянин, мне, композитору, всегда было интересно с ними поговорить. Все, независимо от образовательного уровня, умели сопереживать соседу по купе. Скажу вам честно: советские культурные ценности – это не миф, они реально существовали. Дефицит был во всём – но не было дефицита в культуре, во внимании друг к другу. Культура играла огромную роль в обществе, и в поездах дальнего следования это, конечно, особенно чувствовалось.

– А что сейчас вы в поезде наблюдаете?

– Сейчас каждый сам за себя. Редко удаётся наладить заинтересованное общение. Потому что нет повода для душевного разговора с чужими людьми.  Встречаются высокомерные экземпляры, смотрят вокруг себя с нескрываемым снобизмом, ни с кем не общаются. Человек попроще в этой ситуации зажимается, не знает, куда себя деть. Деятелям культуры легче: нет речевой зависимости, набегают ассоциативные воспоминания. В вагоне я всегда над чем-то работаю или читаю. А те, кто ничем не занят? У таких пассажиров в пути возникает тоскливое состояние, тяжесть, провал во времени – сколько ещё ехать, скорей бы спать… Исчезло равенство между людьми. Не материальное – а прежде всего культурное. Стала исчезать культура общения между пассажирами, присущая советской эпохе. Появилась напряжённость. Не получается так, как раньше. Что тут скажешь? Едешь – терпи.

– Каким должно быть звуковое сопровождение в вагоне поезда дальнего следования?

– Технические средства, которые сегодня закладывают в конструктив вагона, купе, – безнадёжно устарели, они никуда не годные. Эта аппаратура не даёт возможности получить современное качество звука.  Годится только для информационных объявлений о прибытии-отправлении поезда. Передать красоту тембра, интонации, актёрской речи невозможно. Поэтому нельзя транслировать пассажирам театральные спектакли, радиопостановки. А ведь у нас богатейшее наследие: вспомните, как мы в прежние времена засиживались у радиоприёмников по три-четыре часа. Театр у микрофона – великое достояние нашей культуры. Особенно в глубинке России, где никаких театров нет в радиусе нескольких сот километров.  А вот представьте, едут четверо в купе, слушают радиоспектакль. Возникает обсуждение, оно незаметно перерастает в непринуждённое общение. И вот уже возникла совсем другая, дружелюбная атмосфера.

– Какая модернизация в вагонах для этого нужна?

– Необходима совершенно новая, современная аудиоаппаратура в поездах. Мы с Владимиром Ивановичем Якуниным обсуждали, что каждому пассажиру надо выдавать на время поездки индивидуальные наушники. Это должно быть также обычно, как стакан чая с ложкой. Тогда появится возможность вести многоканальные трансляции, чтобы каждый человек, щёлкнув тумблером, мог выбрать программу себе по душе. Оптоволоконные линии в вагонах уже не проблема. Но главная проблема: что слушать пассажирам? Обычно включают трансляцию радиоэфира. А ведь там сегодня добра-то нет! Нет  качественного репертуара. Нынче радиостанции довольствуются примитивом: звучит откровенная халтура, пошлость, тюремный фольклор,  который на современный лад именуется шансоном. А ведь это же обычная блатнина – и нечего её заворачивать во французский фантик!

– Какой же репертуар будет полезен сегодняшнему пассажиру?

– Вот звучит песня 70-х годов. Едет молодой человек, а его дедушка любил эту мелодию – уже приятно. Или пассажир старшего возраста.  Его с песней разлучила современная действительность. И вдруг нахлынули воспоминания: он снова услышал то, с чем прожил не одно десятилетие. Едет пассажир в поезде, делать ему нечего, сидит, лежит – самое время связать его досуг с просвещением, с благотворным воздействием на его эмоциональное состояние. Давайте использовать эту уникальную возможность для популяризации наших достижений в культуре! Ведь мы же разрубили связь отечественных культурных традиций. Не мы, конечно, а те, занимающие ответственные должности, случайные чиновники, кто не понимает великой роли культуры и искусства в жизни нашего народа.

– Какие меры в этих целях вы считаете полезными и своевременными?

– Нужна серьёзная целенаправленная работа. Не просто звуковое оформление и лишний шум в вагоне. Не потакание вкусам и пристрастиям абсолютно необразованной, но пробивной категории музыкальных «деятелей». До каких пор по прибытии поезда в Москву вместо лучших образцов музыкального искусства будет греметь вульгарный низкохудожественный кич?

Надо заниматься экспертизой качества музыки, звучащей на вокзалах и в поездах. Эту задачу следует поставить программно. Давайте вспомним Гимн городу, который много десятилетий звучал, когда экспресс «Красная стрела» отправлялся из Ленинграда. У всех пассажиров произведение Глиэра вызывало торжественное, волнующее состояние. Москва встречала пассажиров духоподъёмной песней «Дорогая моя столица!» Дунаевского. Это помогало отъезжающему или прибывающему человеку чувствовать себя не просто пассажиром, а гражданином великой страны. Где сейчас новые произведения, столь же эмоционально действующие на умы и сердца?

Эту программу, на мой взгляд,  надо формировать на уровне региональных подразделений РЖД, где должны  понимать, какие перед нами стоят задачи. А дальше центральная комиссия по культуре на основе чётких критериев выберет то, что достойно, даст добро к внедрению.

– Андрей Александрович, одна из интригующих, но малоизвестных страниц вашей биографии – создание Камерного еврейского музыкального театра в Москве. Насколько я знаю, решение о создании этого театра было принято в самом начале 1980-х годов закрытым порядком на Политбюро ЦК КПСС при участии генсека Леонида Брежнева. Что не удивительно: время тогда было непростое, Советский Союз подвергался на Западе критике за государственный антисемитизм, поэтому требовались неординарные шаги, показывающие внимание и заботу государства о развитии еврейской культуры и искусства.

– Верно, так всё и было. Надо иметь в виду, что именно в Советском Союзе, несмотря на известные гонения, как нигде в мире, сохранились очаги еврейской художественной культуры и музыкального творчества,  в наибольшей полноте и самобытности сбережён уникальный еврейский мелос. К тому времени был маленький, мало кому известный музыкальный театр в Биробиджане, были артисты и народные коллективы в разных городах. Но появилась идея открыть профессиональный Камерный еврейский музыкальный театр в Москве, где планировалось собрать лучшие творческие силы со всей страны – впервые со времени закрытия при весьма печальных обстоятельствах Государственного еврейского театра (ГОСЕТ) в 1950 году. Этот без сомнения политический вопрос был рассмотрен в высших партийных инстанциях, издано закрытое постановление ЦК КПСС, где ответственными за практическое воплощение идеи назначены Министерство культуры РСФСР и КГБ СССР. Со стороны Минкульта курировать создание театра было поручено заместителю министра культуры, композитору Александру Флярковскому. Все были уверены, что он, будучи известным деятелем культуры и сильным организатором, успешно справится с поставленной задачей. Тем более, как мы думали, наверняка сам заинтересован. Каково же было всеобщее удивление, когда Флярковский наотрез отказался организовывать театр! Сколько его на всех уровнях ни уговаривали, ни уламывали – ничего не помогало! «Это не нужно», – категорически возражал Александр Георгиевич, но никто не мог понять: почему, по какой такой причине «не нужно»? И что значит «не нужно», если государственное руководство уже приняло решение? В конце концов, отчаявшись убедить Флярковского, его освободили от должности замминистра и назначили исполнять обязанности меня – с тем, чтобы срочно провести всю организационную работу по созданию театра, укомплектованию его творческими кадрами, согласованию репертуарного плана. И вскоре Камерный еврейский музыкальный театр на Соколе был открыт, его главным дирижёром, а затем художественным руководителем был народный артист России Михаил Глуз. Театр пользовался популярностью у зрителей, но просуществовал всего лет десять, до начала 1990-х годов, когда в смутное время реформ всё в стране стало разваливаться.

Эта странная история навела меня на размышления. Никого не хочу обидеть. Но прожив долгую и непростую жизнь как композитор и как управленец, скажу вам откровенно: самое, может быть, сложное – понять, какими мотивами руководствуется в своих решениях и поступках человек еврейской национальности.  Спустя годы после тех событий Флярковский всё же признался, чем было вызвано его тогдашнее упрямство. Он пояснил кратко: «А пусть будет хуже!».

– При каких обстоятельствах вы стали сотрудничать с ОАО «РЖД»?

– С  Владимиром Ивановичем Якуниным мы познакомились на Ассамблее начальников железных дорог в Калининграде в середине 2000-х годов. Организаторы попросили меня подготовить концерт для участников форума в моём Органном зале. После концерта мы побеседовали часа три в доверительной обстановке. И Владимир Иванович говорит: «Ну чего ж ты один? Давай с нами!» И вот это предложение значительно укрепило мои гражданские позиции и желание сотрудничать с ОАО «РЖД». Мне довелось участвовать в мероприятиях Фонда Андрея Первозванного и Центра национальной Славы. И я увидел, насколько деятельность В.И. Якунина наполнена энергией созидания. Это и возвращение великих исторических имён граждан России. Это и восстановление православных святынь Отечества. Это просветительские проекты. Это программа «Святость материнства», которую ведёт его супруга и соратница Наталья Викторовна Якунина. Их вдохновенная деятельность на историческом и благотворительном поприще являет собой замечательный пример служения Родине. Это очень важно сейчас для России и нашего народа.

Беседовал Игорь ЛЕНСКИЙ

За роялем – композитор Андрей МАКАРОВ

Фото автора