БРАТЬЯ ПО РАЗУМУ 

«Ну, здравствуйте, братья по разуму!» - так я обращаюсь к своим коллегам, приходя на работу. Обращение это вызывает у них яростное внутреннее неприятие. Обычно они не подают вида, но я чувствую, что они и мысли не могут допустить, что я прихожусь им братом. Более того, каждый считает, что в этой области он вообще не имеет родственников. Но они не подают вида. Они терпят. А я зачем-то испытываю их терпение. Я легкомысленно играю с огнём.

И вот происходит взрыв, извержение тайфун.

- Ну что, братья по разуму, - за работу? - улыбаясь, говорю я, входя утром в комнату.

- Мы тебе не братья! - со злобой отвечает инженер Фаломеев.

- Конечно, не братья, - говорю я, - вы - мои братья по разуму! Все люди - братья по разуму! - так говорю я.

- Может быть, люди и братья, - не мигая, смотрит на меня Фаломеев, - а ты - подкидыш!

- Почему? - спрашиваю я, обидевшись.

- Потому что разума у тебя никакого нет!

Я обижаюсь ещё больше.

- Докажите!

- Пожалуйста! - Фаломеев возводит глаза к небу. - Это ты на той неделе вызывал электриков, чтобы они заменили одну, только одну испорченную люминесцентную лампу?

- Я.

- Полюбуйся.

Я смотрю на потолок. Там нет ни одной лампы. Свисают арматура, провода.

- Вот. Теперь будем месяц сидеть вообще без света!

Я пытаюсь что-то сказать, но меня перебивает, нервно сплетая пальцы, конструктор Колобашкина:

- Это ты выписал машинку для точки карандашей?

- Я.

- Полюбуйся, - она вставляет карандаш в машинку и крутит ручку. Карандаш ломается пополам. Я молчу.

- Это ты во время смотра-конкурса написал предложение, чтобы в нашей столовой улучшили качество блюд? - говорит повышенным голосам Виктор Борисович, старший конструктор, сторонник теории голодания.

- Да, я, - шепчу я.

- С сегодняшнего дня столовая вообще закрыта! Впредь до улучшения их качества!

Я чувствую, что становлюсь бледным, как хороший лист ватмана.

- Мы уверены, - кричат все хором, перебивая друг друга и наступая на меня, - что ни кто иной как ты сказал Владиславу Павловичу, что комната, занимаемая нашей конструкторской группой, слишком мала и что желательно увеличить нам площадь! - Я пячусь к двери, ударяюсь о стол. - Ты видел новый приказ? Параграф первый! Решено, что мы должны переехать в подвал!

Спиной я открываю дверь, выбегаю в коридор, закрываю лицо руками и горько плачу.

- Что, брат, случилось? - спрашивает с заметным испугом Владислав Павлович, подойдя неслышно и схватив меня за плечо.

- Вы мне больше не брат! – яростным шёпотом говорю я.

Владислав Павлович недоумевает.

Юрий ЧЕХОНАДСКИЙ