Легендарный командир эскадрильи «Нормандия» майор Жан Луи Тюлян (в центре), капитан Альбер Прециози (слева) и младший лейтенант Марсель Альбер – будущий Герой Советского Союза на аэродроме г. Козельска. 1943 г.

ПО ПРИМЕРУ КАПИТАНА ЛИТОЛЬФА

От редакции. Продолжаем публикацию заметок Михаила Григорьевича Профателюка, который в годы Великой Отечественной войны был заместителем начальника штаба полка «Нормандия-Неман» по оперативной части. Рукопись его воспоминаний – огромную, в машинописном виде - привезли в редакцию дочери фронтовика, сохранившие труд отца для потомков. В результате появилась на свет книга «Сердца и крылья», а затем – свыше восьмидесяти заметок для онлайн-газеты, которые будут опубликованы в течение трёх месяцев (первые публикации – 16 - 31 мая). Редакция выражает большую признательность Ларисе Михайловне Абросимовой (Профателюк) за оказанную помощь при подготовке материалов к печати.

В безоблачный, знойный день летели на запад, на разных высотах, восемь пилотов эскадрильи «Нормандия». Самолёты Як-1 легко мчались, рассекая крыльями разреженный июльский воздух. Три пары в ударной группе: Пуйяд и Барнавон, де Форж и Леон, Литольф и Кастелэн - на высоте двух тысяч метров. Прикрывающая их пара - Тюлян и Альбер - с превышением в пятьсот метров над основной группой. Это помогало командиру общей группы вести наблюдение за воздухом и управление подчинёнными в бою.

…Перед вылетом постановку боевой задачи майор Тюлян совместил с обзором обстановки на фронтах:

- Гитлеровцы, пытавшиеся захватить Курск, потерпели фиаско. Советские войска ведут, хотя и тяжёлые, но успешные бои по освобождению Белгорода и Орла. Началось наступление и на нашем фронте. За четыре дня советские войска прорвали гитлеровскую оборону и продвинулись на 50 километров. Сегодня - 16 июля - нам предстоит во втором вылете прикрывать от воздушного противника наземные войска. В заданном районе фронта мы должны быть в четырнадцать часов. Дело чести: ни один вражеский самолёт не должен прорваться к русским позициям...

- Раяк-1, мы в воздухе девять минут, слева виднеется город Болхов, - напомнил Литольф.

- Понял, разворачиваемся на запад. Маневр! - скомандовал Тюлян.

Ловкие Яки чётко развернулись на запад. Вскоре впереди по курсу показалась багровая панорама наземного сражения, а над ней пылающее небо. Земля, казалось, была прикрыта тёмной кисеёй с множественными островками пожаров, взрывов, мерцающих вспышек и столбов чёрного дыма. Взрываясь, густо вздыбливались снаряды и мины. Горели танки, автомашины, упавшие самолёты, оборонительные сооружения и населённые пункты. Мелькали над полем боя светящиеся трассы зенитных снарядов, а над землёй - огненные молнии реактивных снарядов. Тюлян, предупредив по радио пилотов, направил машину между двумя заметными ориентирами: слева - речушка Нугрь, справа - накатанная дорога Красниково - Хотынец. А над селом Знаменское передал в эфир:

- Центр нашего района...

Началось прикрытие наступающих войск - барражированием по вытянутому в длину кругу, наибольшие стороны которого были параллельны линии фронта. Часто поглядывая не только вокруг себя, но и вниз, пилоты приглядывались к боевым действиям, происходящим на земле. Многие из них видели такое впервые.

«Нормандцы» успели облететь только один круг. В наушниках шлемофонов, преодолевая приглушённый свист и многоголосицу, раздался голос Тюляна:

- Внимание, Раяки! С запада приближаются какие-то самолёты... Подготовиться к бою.

- Это четыре «фоккера», - подсказал Литольф.

- Пьер, займись ими, - приказал Тюлян.

Когда четверка «фокке-вульфов» приблизилась к плацдарму сражения, навстречу ей устремились де Форж и Леон. Не приняв боя, «фокке-вульфы» метнулись в сторону и, лавируя между разрывами зенитных снарядов, посылаемых с позиций русских войск, скрылись в западном направлении.

- Раяки, это были предвестники, скоро нагрянут бомбардировщики... Как бы не прозевать их, - вновь предупредил пилотов Тюлян.

Словно в подтверждение его слов на юго-западе при ясном небе возникла квёлая тучка. Через десяток секунд она распалась на чёрные палочки, которые росли на глазах и приняли вид стаи грачей.

- Жан, твоё предположение оправдывается, явились непрошеные,- с тревогой произнёс Пуйяд.

- Вижу, на всех хватит - и «юнкерсов», и «фоккеров». Раяки, за мной! - торопливо скомандовал Тюлян и развернул самолёт в сторону гитлеровских позиций. Ведомые не отставали. И в эти мгновения ударила зенитная артиллерия противника, поставив огневой заслон. Но с приближением своих самолётов сбавила огонь и переключилась на выборочную стрельбу. По радио послышалось, как кто-то из пилотов пытался считать вражеские машины:

- «Юнкерсов-87» - пятнадцать, «фокке-вульфов-190» - шесть...

Самолёты одной и другой стороны быстро сближались. Яки летели с превышением, и пилотам было видно, как, ещё на своей стороне, перестраивались «юнкерсы» в правый пеленг, готовясь нанести удар с пикирования по советским войскам.

- Атакуем, как договорились ранее! - крикнул Тюлян. - Бог с нами! Марсель, не отставай!

Имея запас высоты, Тюлян и Альбер устремились к «фокке-вульфам». Два французских аса безбоязненно напали на превосходящего в численности врага. Этот бой по мастерству и храбрости был достойным былым мушкетёрским сражениям. Только теперь Тюлян почувствовал, как уходят напряжение и скованность. Они раздельно нападали на гитлеровские пары, обстреливали их короткими прицельными очередями, а затем виртуозно уходили ввысь, в солнечные лучи. Цели атак достигались в трудном бою. Они умело сковывали истребителей, предоставляя возможность ударной группе наносить удары по вражеским бомбардировщикам. В одной из атак паре «фокке-вульфов» удалось зайти в хвост самолёта Тюляна. Он боевым разворотом вывел Як вверх, неожиданным для врагов переворотом зашёл в хвост преследовавшей его паре и, прицелившись по ведомому, открыл огонь. Светящиеся пунктиры впились в мотор, затем в кабину истребителя. После атаки Тюлян выхватил самолёт на высоту.

- Срубили! Валится! Горит! - послышался в наушниках голос Альбера. В эти же секунды пилоты ударной группы атаковали бомбардировщиков. Пикируя со стороны солнца, Литольф по-соколиному бросился на флагманского «юнкерса», который уже подходил к позициям советских войск. Настигая его на встречнопересекающемся курсе, он прицелился, дал по фашисту длинной очередью из пушки и пулемётов и круто вывел машину ввысь. «Юнкерс», сбросив бомбы на свои войска, оставляя шлейф чёрного дыма, резко потерял высоту и ушёл на запад. Кастелэн атаковал ведомого «юнкерса», заменившего флагмана. Удачно выпущенная им огненная очередь распорола мотор гитлеровского самолёта. Он, клюнув носом, устремился к земле.

Натиск на бомбардировщиков усилился. Пуйяд преследовал «юнкерса», ринувшегося вниз, чтобы сбросить бомбы. Нагнав, он прошил его огненной трассой и вертикальной горкой ушёл к солнцу, заметив, как атакованный им «юнкерс», загоревшись, свалился на крыло и беспорядочно падая к земле, взорвался на своих бомбах.

Барнавон, не оставляя своего ведущего, одновременно с ним атаковал «юнкерса», не успевшего уйти в пикирование. Довернув самолёт, он сблизился с бомбардировщиком, мигом прицелился и открыл огонь. Пилот «юнкерса» вывалил куда попало бомбы и увёл на запад ярко горящий самолёт.

Дерзкие и стремительные атаки «нормандцев» расстроили боевой порядок «юнкерсов». Истребители врага усилили свой силовой напор. Их количество увеличилось, подошли новые группы «фокке-вульфов». Бой продолжался. Пилотов «юнкерсов-87» охватила паника. Они сбрасывали бомбы не прицельно и со снижением уходили на запад, мелкими группами или одиночно.

Де Форж, заняв выгодную позицию, устремился к юнкерсам и быстро зашёл в хвост одному из них. Но не успел открыть огонь. Несколько светящихся трасс потянулись к кабине его самолёта. Оглянувшись, он увидел четырех гитлеровцев, попарно несущихся к нему, с двух направлений. Де Форж мгновенно отвалил в сторону и энергичной горкой увёл самолёт вверх. Пара  «фокке-вульфов» стала преследовать де Форжа и оказалась ниже его. Воспользовавшись удобной позицией, де Форж наклонил нос машины, мигом прицелился и открыл огонь по ведомому пары. Смертельная очередь вспорола кабину вражеской машины, она сорвалась в штопор и столкнулась с землей.

Леон, вынужденно отстав от ведущего, успел произвести атаку бомбардировщика. Он подбил его короткой очередью и вынудил уйти с поля боя. При атаке второго бомбардировщика его перехватили «фокке-вульфы». Это заставило его перейти к обороне. Он видел, как восемь вражеских истребителей поспешили спасать «юнкерсов», а пара кинулась к нему. Уходя от их огненных трасс, Леон боевым разворотом вырвался вверх. Гитлеровцы понеслись вдогон. Он, свалив самолёт на крыло, ввёл его в пикирование и на большой скорости, сверху, сзади атаковал их. Прицелившись, открыл огонь по ведомому немцу, затем по ведущему и свечой ушёл в сторону солнца. Ведомый «фокке-вульф» пылающим факелом падал по спирали к земле, а ведущий валился вниз, мелькая то крылом, то хвостом. Два взрыва на земле прибавили две победы «нормандцам».

Во время боевой суматохи раздался тревожный голос Альбера:

- Мой командир, с запада спешат к нам ещё шесть «фоккеров»...

А через несколько секунд послышалось новое восклицание:

- Боже мой! С ума сойти! С юго-запада несутся на наши головы ещё десять таких же дьяволов!

Воздушный плацдарм над полем боя наземных войск превратился в громадную воздушную карусель. Бомбардировщики и истребители метались в ограниченном пространстве, пытаясь не столкнуться друг с другом. Действия групп почти исключались. Истребителей противной стороны оказалось в несколько раз больше бомбардировщиков. Управлять в таких условиях действиями своих подчинённых Тюляну было очень трудно. Каждый «нормандец» сражался в одиночку. Срыв прицельного бомбометания «юнкерсов» и понесённые потери привели фашистских пилотов в ярость. Они, сговариваясь по радио и ругаясь, беспрерывно атаковывали краснозвёздные машины, не в силах выполнить задачу по прикрытию своих бомбардировщиков.

Тюлян, в перерывах между атаками, слушая по радио русские переговоры, понял несколько слов и догадался о том, что на фронтовой радиостанции наведения стараются сообщить в вышестоящие инстанции о тяжёлых боях французских пилотов и принимают какие-то меры. Но он и его подчинённые ещё не знали об уже вызванной группе Як-1 из соседнего полка и мчавшейся к ним для оказания помощи.

Воздушная баталия продолжалась. Наиболее ожесточённые схватки были над линией фронта. Нападали и оборонялись Литольф, Кастелэн и Барнавон. К ним несколько раз пытались прорваться Тюлян и Альбер. Особенно их подстегнули услышанные по радио, полные возмущения и негодования, выкрики Литольфа, в которых выражались обида, гнев и боль: - Сто чертей вам, коровам! Ещё одного завалил! Проклятье! Рои шмелей и ос! Ноель, пробивайся ко мне! Андриен, спешу к тебе! Заполыхал ещё один гад! Ах, ранили, кровь, как её остановить? Боже праведный! Погибну, но не сдамся! Смерть и преисподняя!..

Тюлян, оценив обстановку, тяжело вздохнул. Если не выйти из боя, то не хватит горючего вернуться на аэродром. Скрипя зубами и проклиная себя, он решил продолжать бой и передал по радио:

- Раяки, всем на выручку Литольфа!

Послушные и маневренные Яки вертелись вьюнами. С новой силой расчертили небо огненные трассы. То снижаясь, то взлетая ввысь, переворачиваясь через крылья, крутя «бочки» и «петли», носились и открывали огонь «нормандцы».

Литольф уже не чувствовал ни усталости, ни последствий ранения. Он был в состоянии невероятного душевного возбуждения, выключившего из сознания всё, кроме пилотирования машины и нажатия гашеток огня. Наступил самый ответственный час его боевой, отданной Франции, жизни. Он гнал от себя мысли о том, справится ли с атакующей его со всех сторон фашистской ордой. Мчась метеором, Литольф прорвался к Барнавону. Ум холодила ответственность, а душевный порыв и сила воли ускоряли движения по управлению самолётом и расчёты по прицеливанию. Вырвавшись из «клещей» четырёх «фокке-вульфов», он молнией возмездия упал на гитлеровца, строчившего из всех стволов своего оружия по самолёту Барнавона. Свалилась вниз и полетела к земле объятая пламенем ещё одна немецкая машина. Новая одновременная атака нескольких «фокке-вульфов», и десятки пучков огненных трасс обрушиваются на Як Литольфа, кок воздушного винта которого окрашен в три цвета французского государственного флага. Новое ранение. Гаснет сознание пилота. Як падает...

Постепенно воздушное столпотворение пошло на убыль. Первыми поспешно покинули поле боя не выполнившие задачу «юнкерсы», за ними потянулись и «фокке-вульфы».Тюлян дважды передал по радио команду:

- Алло! Раяки! Сбор на высоте две тысячи метров над Болховым!

Отозвались только четверо. Молчали Литольф, Кастелэн и Барнавон. Тюлян печально посмотрел на пристроившихся пилотов, развернул самолёт и взял курс на свой аэродром - Хатенки. В эту минуту навстречу им мчались десять Яков. Ведущий приветственно качнул крыльями самолета. «Соседи – гвардейцы. Поздно… Трагически поздно прилетела помощь. Понятно, в такое время все, все силы были в расходе. Да и воздушный бой всегда быстротечен», - подумал Тюлян, тяжёло вздохнув. Летели молча со скорбными лицами.

Такой печали давно не было в эскадрилье. Больше всех горевал Тюлян. Пилоты внимательно слушали его и с сочувствием смотрели на осунувшееся и посеревшее от душевной боли лицо командира. Они понимали, что он не может смириться с потерей старого, любимого друга. Им было жаль его.

- Мой командир, мы искренне разделяем вашу сердечную боль. Нам очень тяжело видеть ваши страдания. Мы тоже любили Литольфа, как доброго брата. - Горестно глядел в глаза Тюляна Лефевр. Тюлян, не стесняясь, вытер носовым платком глаза и, поглядев с нежностью на пилотов, сказал:

- Спасибо вам, мои друзья. Литольф всегда перед моими глазами - в кожаной куртке, тёмных очках, с курительной трубкой. Сильный, добрый, честный. Его знала вся Франция. В первую мировую войну первым «метеором воздуха» был Жорж Гинемер. Во вторую такую же бойню, я считаю, звание «метеора» принадлежит нашему Альберу Литольфу. Он воевал против фашистов в родной Франции, в Греции, Ливии и вот здесь, в Советском Союзе. Он успел сбить четырнадцать вражеских самолётов. Литольф отдал любимой Отчизне всё: молодость, силы, сердце, счастье и жизнь... Он был пилотом от Бога. С честью выполнил присягу, данную Родине. Его не забудет Франция. Надеюсь, что вы и впредь будете сражаться с подобающим достоинством - по примеру капитана Литольфа.

Михаил ПРОФАТЕЛЮК

Перепечатка текста и снимков допускается

только с указанием источника: Stopstamp.ru