ВЫ В ЕГО ВЛАСТИ ИЛИ МИСТЕР ГРЕЙ ЖДЁТ ВАС

О необычных совпадениях в либретто мюзикла «Призрак оперы» и романа «Пятьдесят оттенков серого»

На экраны мира вышел самый ожидаемый фильм 2015 года, эротическая мелодрама «Пятьдесят оттенков серого», экранизация культового романа британской писательницы Э. Л. Джеймс. Триумфальной премьеры не получилось, многие зрители в разных странах были разочарованы. Сейчас, после первых недель проката, камень в картину, которая, прямо скажем, оправдала не все восторженные ожидания и авансы,  не кинул только ленивый: мол, всё в фильме – и любовь, и страсть, и даже гламур – скучное и фальшивое.

В фильме, события в котором, в отличие от книги, показаны со стороны, пожалуй, нет главного – психологии и взгляда молодой неопытной женщины, оказавшейся в нестандартных и даже шокирующих любовных обстоятельствах. То есть нет в фильме именно того, что привлекает миллионы читателей к экзотическому произведению Джеймс, – написанному, как известно, непосредственно от лица Анастейши. Вот оно-то содержит весь хаотический клубок мыслей в очарованной и озадаченной женской голове. Справедливости ради надо отметить коммерческий успех мелодрамы: уже за первую неделю сборы от проката в мире превзошли 400 млн долларов,  то есть превысили бюджет картины более чем в 10 раз. В России по посещаемости фильм оказался на четвёртом месте за всю историю кинопремьер.

Что мы увидели? Перед нами тематическая садомазохистская вариация на бессмертную сказочную тему «Красавица и чудовище». Тему, которая осенью прошлого года, как мы помним, имела гораздо более яркое, психологически выразительное и художественно богатое воплощение – московская премьера мюзикла Э. Л. Уэббера «Призрак Оперы» по роману Гастона Леру.

Оба вызвавших ажиотажный интерес публики произведения при  всём разнообразии сюжетов роднит схожая интрига – добрая, прекрасная и не жалующаяся на недостаток мужского внимания девушка внезапно становится предметом сексуальной одержимости могущественного, таинственного, но гениально талантливого монструозного существа.

Обращает на себя внимание ряд параллельных образов и описаний монстра. Если Призрак когда-то был ужасно уродливый человек, пойманный и запертый в клетке, но оказавшийся впоследствии гениальным музыкантом, то Кристиан Грей – брошенное дитя наркоманки и проститутки, жертва великовозрастной  развратницы, уже в юности оказывается гениальным предпринимателем, мультимиллионером.  Тайное логово Призрака глубоко под Оперой со множеством органных труб и свечей, где Призрак обольщает Кристину Даэ, напоминает оснащённую множеством тематических девайсов пыточную «красную комнату» в небоскрёбе Эскала, где Грей обольщает Анастейшу.  У каждого монстра по конкуренту за сердце избранницы: Призрак соперничает с Раулем, а Доминант – с Хосе. Кристина спрашивает у Призрака: кто она? следующая его жертва? – и у Грея, оказывается, перед Анастейшей их тоже было 15. Какие любвеобильные монстры, однако!

Но самое поразительное совпадение состоит в том, чем занимаются Призрак и Доминант наутро после ночи обольщения. Когда просыпается Кристина, Призрак сочиняет музыку, сидя за органом. Когда просыпается Анастейша, Кристиан сидит за фортепиано, «полностью погружённый в музыку», и «в серебристых переливах нот слышна грустная, нежная жалоба». Забавно, не правда ли? Кто у кого это списал? Вероятно, не Гастон Леру, чей роман появился в 1911 году?

Вы будете смеяться, но у авторов обоих культовых произведений –Джеймс и Уэббера даже инициалы одинаковые – Э.Л. (Эрика Леонард и Эндрю Ллойд)!

Нельзя утверждать, что самый популярный сейчас фильм и роман, по которому он поставлен, являются жалким эпигонством. Конечно, нет. Ведь искусство построено на вечных сюжетах, а тема всепоглощающей, завораживающей, не ведающей рациональных объяснений страсти между красавицей и чудовищем, несомненно, относится к таковым.

Тогда в чём же мораль?  Классический сюжет о красавице и чудовище повествует нам о том, что проклятье монстра может быть побеждено лишь в том случае, если терзаемая им девушка полюбит его, таким ужасным, каков он есть.  Финал мелодрамы «Пятьдесят оттенков серого», когда Анастейша произносит, наконец, стоп-слово, и перед носом у ошеломлённого Грея закрываются створки лифта, более реалистичен. Он  подводит  зрителя к простой, но неочевидной истине – чудовище, будь оно Призраком или Доминантом – каким бы загадочным оно ни казалось, превращается в прекрасного принца только в сказках.

Дмитрий ДЕРЖАВИН